Дом пресмиренных

Мы съездили в дом престарелых и инвалидов в Яван и познакомились с людьми, которые рассказали нам, каким тяжелым был их путь сюда, и доказали, что любить, улыбаться и помогать ближнему можно в любых условиях и несмотря ни на что.

Алла ЛЕБЕДЕВА

«За свои ошибки каждый человек должен расплачиваться сам. Видимо я совершила много ошибок, поэтому попала сюда. И это еще бог мне помог попасть в такие условия, здесь хорошо, вот видите - все чистенько, кормят нормально и самое главное к нам тут по-человечески относятся. Понимает наш директор, что каждый из нас в этой жизни много чего повидал, и он нас жалеет. И мы ему добром платим: стараемся соблюдать порядок, чистоту, хорошо мы тут живем». 

Минигуль САМШИЕВА (тетя Света)

«Раньше мы жили в большом плановом доме, рядом с кожзаводом: я – инвалид с детства (гипоталамо-гипофизарная недостаточность – прим. ред.), мама и брат. На кожзаводе я проработала 34 года. Потом гражданская война, денег нам не платили, мама старенькая, брат стал пить, его семья уехала в Россию. Мы решили продать дом, чтобы часть денег отдать брату и отправить его к жене. К нам пришла женщина звали ее Гульниссо, она пообещала, что совершит такую сделку: продаст наш дом, нам купит однокомнатную квартиру и отдаст денежную разницу. Мы согласились и отдали ей все документы на дом. Она переселила нас в квартиру на улице Борбада, но на нас ее не оформила и разницу денежную не отдала, а дом продала. Скоро нас стали выгонять из этой квартиры. Я не знала, что делать, просто вышла на улицу и металась, просила всех о помощи, вдруг, увидела молодого мужчину в военной форме, рассказала ему свою историю, он обещал помочь. Звали его Муртазо. Он подал заявление в суд, Гульниссо заставили выплатить нам деньги за дом – $17 тысяч, и Муртазо сказал, что теперь сам купит нам недвижимость. И купил квартиру в Яване, сказал, что на жилье в Душанбе этих денег не хватило.

В Яване брат продолжал пить, мы познакомились с Курбаном, он помог уехать моему брату в Россию, и предложил нам такую сделку: мы продаем свою квартиру, переезжаем жить к нему и он заботится о нас. Одной мне с 90-летней мамой жить было тяжело, и мы согласились. Скоро мама умерла, в день, когда мы проводили поминки спустя 40 дней после ее смерти, в России убили брата. В большой семье Курбана, оказалось, жить очень сложно. Если честно, все так навалилось, что я стала выпивать. Жить не хотелось, не было никакого смысла, и я ничего не могла с собой поделать.

Потом попала сюда, сначала и здесь выпивала, хотя это запрещено, но знаете, из-за уважения к Юсуфу Каримовичу (директор дома престарелых – прим. ред.) перестала. Просто не хочу его разочаровывать, обижать, он у нас знаете какой? Он молодец! Его о чем не попросишь, он все для нас сделает, даже пирожные покупает, если мы просим. Теперь я тут библиотекарем работаю: вот в этой комнате живу, а напротив кабинет, в котором работаю. Еще я могу стричь и шить, и всех тут стригу и шью им одежду. Еще у нас есть молодежь, они инвалиды (в основном с нарушением психики – прим. ред.), попадают к нам и ни читать, ни писать не могут; не знают - какое время года сейчас, не различают цвета, ничего не знают. Вернее раньше не знали, теперь я с ними занимаюсь, и они даже читать научились.

Да, и Курбан тоже молодец, он меня не бросил, помогает мне, привозит продукты и если надо, то возит меня на могилку к маме».

Людмила КАРАЕВА

«Я потеряла мужа в 1988 году, осталась вдовой с тремя маленькими детьми. Жили мы тогда в Куйбышеве (ныне Джоми – прим. ред.). Скоро началась гражданская война, зарплату не платят, детей кормить нечем, родственников у меня нет. Я решилась отправить старших дочь и сына к знакомым в Россию, чтобы их спасти. Сама осталась тут с младшей дочерью. Моя старшая дочь подросла и забрала сестренку к себе, и меня хотела забрать, а я отказалась. У меня сын пропал без вести в России, все говорят, что его убили. После этого мне ничего уже не надо. Не хочу мешать своим дочерям, им и так нелегко. Я жила в ведомственной квартире, когда осталась одна, сидела без «света», без денег, холодно, так мне было тяжело, и в 2003 году я сама пришла сюда. С тех пор так и живу».

Алишер ХАЙДАРОВ

«В детском доме, мне сказали, что моя мама родила меня, когда ей было 12 лет, и выбросила на помойку, где меня и нашли. Вырос в детдоме, а потом меня перевели сюда. Здесь я всем нужен, потому что у меня много сил - я молодой, меня тут все любят. И я их люблю, всем помогаю; старикам ведь всегда нужна помощь. Теть Свету вообще считаю своей родной бабушкой, она меня читать и писать научила. У нас сегодня, кстати, праздничный обед: будет плов, идемте с нами обедать».

Ибрагим ИЗБАСАРОВ

«Как я сюда попал? Ох, это длинная история. Я один на всем белом свете, вырос в детдоме, никого у меня не было, и нет. Пришел сюда сам, потому что надоело скитаться без дома, вы же не знаете, каково это жить на улице…

А когда-то работал в цирке. Сначала в душанбинском, потом в московском Росгосцирке (бывший «Союзгосцирк» – прим. ред.). Объездил весь мир, сейчас даже не верится… Я был хорошим джигитом-наездником. Потом все надоело, поломалось, замотала меня Москва, я и вернулся на родину в 2001 году. А тут, ну, кому я нужен? Скитался, кое-как зарабатывал на жизнь. Устал. Вот уже месяц, как я здесь. Здесь мне спокойно».

Вера СЕМЕНОВА

«У меня семья попала в аварию и все насмерть: мама, папа и моя сестренка – мы с ней были близнецы. Я осталась одна, попала в интернат, а потом сюда. Тут живу хорошо».

Анвар и Фрида СУЛТАНОВЫ

«Мы с Фридой поженились в 1971 году, а знакомы были еще раньше. Когда увидел ее впервые, ей было 16 лет, а мне почти 30. Вот так. Она работала медсестрой в поликлинике, а я там был сторожем. Когда мы все-таки поженились, у Фриды было уже двое сыновей, она сама родилась в Курган-Тюбе, там много раньше немцев было, вот и Фрида немка, ее девичья фамилия Ведель. Теперь она болеет, не встает с постели. Слегла, когда ее младший сын попал в аварию и разбился насмерть. Сначала давление высокое было, а потом упала и перестала ходить. Мне посоветовали привезти Фриду сюда, чтобы постоянно был медицинский уход, но я ее не смог оставить. Самому за ней тяжело смотреть, а одну оставить не могу. Пришел к директору и попросил, чтобы он разрешил мне жить вместе с ней здесь. Он человечный - согласился.  

Говорят, что у Фриды паралич, но нет, я не верю, вот посмотрите – ноги у нее живые, она их чувствует, просто ходить не может. Старался ей сам делать массаж, но у меня не получается. Ей бы лечение хорошее, она бы встала…

Вы не смотрите, что утка такая старенькая. Просто у меня не хватает денег, чтобы новую купить. Но она же чистая? Это самое главное. Я за Фридой стараюсь хорошо смотреть».

«Сынок мой младший разбился. А старший живет в Краснодаре, его жена не разрешает со мной общаться, говорит, что я мешаю им жить. Как я могу им мешать, если живу так далеко? Не знаю. Я только Анвару нужна, больше никому».

ОТ РЕДАКЦИИ

Дом престарелых и инвалидов в Яване – это отдельная история, которая любопытна не менее чем его обитатели и сам директор Юсуф Гулов. И мы обязательно к ней вернемся. Такой чистоты и порядка, организованности и гуманности – сложно найти даже в обычных социальных учреждениях. А это учреждение – необычное, здесь действительно собрались люди, которым пришлось нелегко в этой жизни, но несмотря ни на что, они продолжают любить, помогать и улыбаться. Пусть даже и сквозь слезы… 

Фото: Зебо Кодирова